Волоки северо-восточной европы. Река Унжа (приток Оки) - Меленки - История - Каталог статей - Любовь безусловная Примеры употребления слова унжа в литературе
Не так давно мне удалось побывать на красивейшей реке Унжа, которая протекает в Вологодской и Костромской областях. Целью нашей поездки была сплавная рыбалка. Мы долго продумывали маршрут, изучая за компьютером спутниковые карты и собирая по крупицам всевозможную информацию о реке. Мне повезло: на просторах интернета я случайно наткнулся на одно любительское видео с Унжи, связался с его автором и узнал много полезного.
В планах у нас было подняться на моторах вверх по Унже на восемьдесят километров, до того места, где она берет свое начало от слияния рек Кема и Лундонга. Из вещей мы взяли с собой только самое необходимое, чтобы не захламлять лодки.
До реки добрались сравнительно быстро и без приключений, дорога заняла часов тринадцать. Прибыли на место уже вечером. До темноты оставалось около двух часов, а нам надо было еще спустить лодки на воду, пройти ходом вверх по течению и найти место для лагеря.
Последняя задача оказалась непростой: обрывистый берег и густой лес не давали нам возможности даже сойти на сушу. Все же, где-то через час мы заметили небольшой уступ берега и стежку. Высадились, осмотрелись и нашли маленькую полянку, на которой места как раз хватало на две палатки.
Утром, проснувшись пораньше, решили пройтись по берегу, и... О, чудо! В каких-то трехстах метрах от нашего лагеря оказался отличный «жилой комплекс»: дом из сруба, большая поляна, все условия для отдыха, не говоря уж о том, чтобы просто переночевать.
После плотного завтрака мы продолжили подъем по реке. Густой лес, яркая зелень, синее небо, чистый воздух - здорово! Первому экипажу, шедшему впереди, повезло: они наблюдали, как два лося переплывали реку. Вообще, зверя тут очень много. На берегах мы находили свежие следы медведей, тех же лосей, ну а про зайцев и говорить нечего, эти вплотную подходили к нашему лагерю. Невозможно словами передать всю красоту этой местности.
Сама Унжа с ее многочисленными перекатами очень интересна; мы еле сдерживали себя, чтобы не начать ловлю раньше времени. Река все время петляла, и порой нам казалось, что мы плывем в обратном направлении. Удручало обилие сетей. Правда, жизнь у местных - не сахар, и рыба для них - важное подспорье. Нам рассказали, что раньше, когда работала лесопилка, валили лес, работа была у всех, и жили хорошо, была школа и два детских сада. Но потом все позакрывали, и люди остались ни с чем. Кто уехал в город, а кто остался в деревне. Их жалко, но радует то, что они полны оптимизма. Все встретившиеся нам местные оказались добрыми и отзывчивыми людьми, ни один из них не был пьян.
Здешние рыболовы перемещаются на самодельных лодках, длинных и узких. Очень забавно смотреть, как они проходят мелководные перекаты. У нас же с нашими «заряженными» лодками с водометными моторами, специально рассчитанными на мелководье, никаких проблем, конечно не возникало.
Наконец, мы у цели. Кема и Лундонга, сливаясь, дают здесь начало Унже. Отсюда и начнется наш сплав, в ходе которого мы будем облавливать все перспективные места.
В это путешествие я взял с собой два спиннинга. Основная снасть состояла из удилища Norstream Areal 662L и катушки Shimano Vanquish 2500S. В запасе я держал Norstream Areal New 702L. Эти спиннинги оказались идеальны для наших условий, и я всегда мог без труда перейти от вращающихся блесен к небольшим минноу и крэнкам.
Основным объектом нашей ловли был голавль, вес которого в Унже, по словам местных жителей, достигает трех килограммов. Но с первых же забросов стало понятно, что придется немало потрудиться. Вездесущий окунь не давал прохода нашим приманкам. Казалось бы, вот оно, отличное место для стоянки красноперого красавца! Ан нет, опять окунь или что ещё хуже, дикая плотва, которая так же охотно клевала на наши вращающиеся блесна River Old Torpedo. И через несколько часов мы уже задумались, правильно ли мы построили свой маршрут.
Принимаем решение уделять больше внимания перекатам, которых здесь немало. Правда, глубина на перекате редко превышает тридцать сантиметров и на крупную рыбу рассчитывать не приходится. Зато некрупный хариус присутствует в изобилии, надо только найти перекат с мелкой галькой на дне. Это мой первый опыт ловли хариуса, и мне очень интересно, хоть товарищи и подтрунивают: дескать, это не хариус, это детский сад, а вот когда граммов хотя бы от семисот.... Они-то знают что говорят, у них за плечами не один выезд на Север за этой рыбой, и на их счету особи далеко за килограмм.
Что ж, если здесь есть мелочь, значит, должно быть и что-то покрупнее. Продолжаю извлекать из воды хариусов одного за другим на блесну River Old Satellite Torpedo 2.8, которая у меня особо отличилась в этом путешествии. Делаю проводку на снос, без какого либо вращения катушки: скорости потока хватает, чтобы блесна заиграла, и остается только сопровождать ее удилищем, поддерживая леску в натянутом состоянии. Поклевка хариуса ощущается как четкий ударчик, или, как еще говорят, тычок. А после подсечки рыба начинает показывать свой характер. Форсировать вываживание не стоит, поскольку у хариуса слабые губы и крючок может их порвать, оставив вас без добычи.
А у Кирилла Satellite Torpedo сработала и по голавлю, причем в типичном для крупной рыбы месте: там, где мелководный перекат плавно переходит в омут с обраткой. Услышав крик Кирилла, мы подумали, что он подсек крупного хариуса, но он подвел к лодке красноперого красавца-голавля весом за килограмм. Все дело, как я понял, было в месте. А таких мест, к сожалению, на нашем пути встретилось немного. В одном из них мне удалось взять отличного голавля на воблер Timon PaniCra SR. Было еще несколько хороших поклевок, и у меня, и у Кирилла.
Итак, нам надо искать похожие места или вообще сразу плыть на глубину. Уже не на веслах, а на моторе мы устремляемся вниз по течению, останавливаясь только на перекатах. Но на перекатах стоит вездесущий хариус вперемешку с окунем. Кстати, хариус хватает не только блесны, но и небольшие воблерки, и хотя поклевки не столь часты, как на River Old Torpedo, зато размер хариуса чуть побольше. Неплохо зарекомендовал себя при облове небольших канавок и приямков воблер Jackall Soul Shad 45SP. Он хорошо держал струю и сразу погружался на нужный горизонт, а на медленной монотонной проводке, чиркая лопаткой по мелкой гальке, провоцировал рыбу на поклевку.
Пройдя в быстром темпе весь намеченный маршрут и вернувшись к месту старта, мы решили спуститься вниз по течению километров на двадцать, где река шире и глубже, а на дне еще со времен лесосплава лежат массивные бревна - идеальные укрытия для рыбы.
И вот уже в сумерках на Soul Shad 58 у меня попалась неплохая для здешних мест щука. Я сделал заброс под берег и начал медленную проводку с небольшими протяжками и паузами. Чувствовалось, как воблер стучит лопаткой по бревнам. И тут - мощный удар, тормоз визжит, удилище гнется... У меня промелькнула мысль, которую я даже озвучил: это же он, голавль, и очень хороший!
Пока я занимался вываживанием, Кирилл поймал несколько неплохих окуней. Был один интересный момент: когда он вытаскивал очередного полосатого, того до самой лодки сопровождали другие окуни. Глядя на эту картину, мы почти одновременно подумали и сказали, что это уже совсем другая река, тут рыбы явно больше!
Утром, встав пораньше, мы немедленно отправились на воду. В этот последний день нам не хотелось терять ни минуты. Казалось, мы нашли, наконец, рыбное место. И это было так! Среди затопленных бревен стояло немало крупных экземпляров. Кирилл буквально выдирал из-под завалов отличных голавлей, не давая им возможности достичь укрытия. Мы наблюдали, как туда-сюда курсировали небольшие стаи килограммовых голавлей. Иногда голавли сопровождали наши приманки до самого борта лодки.
сожалению, времени уже не оставалось, пора было отправляться домой. Как назло, нам всегда не хватает одного дня: только найдем рыбу - и уже надо возвращаться. Но, как бы то ни было, поездка на Унжу получилась интереснейшей, и мы получили богатый опыт.
Унжа берёт своё начало в месте слияния рек Кема и Лундонга, на древних склонах Северных Увалов,* в болотах Тотемского района (на границе Вологодской и Костромской областей). Длина реки - 430 км.
расшифровка указателей карты
1 - Исток реки Унжи при впадении рек Лундога и Кема
2 - Кунож, Вереговка
3 - Колохта
4 - Ужуга
5 - Варзенга
7 - Ильинское, Высоково
8 - Елизарово, Подвигалиха,
9 - Угоры
10 - Шемятино
11 - Вороновское,
13 - Горчуха
14 - Первомайка
15 - Дорогиня
16 - Нежитино. Устье реки Унжа
При впадении первых крупных приток Кунож и Вига ширина Унжи составляет не более 60 м. В нижнем течении реки максимальная ширина достигает 300 м.
Притоки реки Унжа
левыеЧёрный Лух, Пода, Белый Лух, Лехта, Серженка, Яхронка, Низмица, Калега, Тоехта, Кастово, Пумина, Меремша, Болть, Межа, Касуг, Юрас, Воймас, Княжая, Крутовка, Олексинка, Ужуга, Пеженга, Колохта, Марханга, Понга, Ичеж (Пчеш), Святица, Нижняя Шунда, Верхняя Шунда, Криночевка, Митюг, Лундонга
Правые
Водгать (Язвица), Нея, Лопыриха, Шевелевская, Пузовца, Водготь, Янга, Килг, Шилекша, Нижняя Ичежа, Вонюх, Нижняя Варзенка, Верхняя Варзенка, Вига, Кунож, Юза, Пожла, Кема
Река Унжа протекает по Костромской губернии 450 из 550 верст своего протяжения. По Унже ходят пароходы от устья до г. Макарьева и до д. Малых-Угор. По реке ведется сплав леса.
* Северные Увалы – древняя холмистая возвышенность в северной части Восточно-Европейской равнины, была сложена ледниковыми и флювиогляциальными отложениями; на наиболее повышенных участках развиты выходы коренных пород. Возвышенность покрыта большей частью хвойными лесами, местами сильно заболоченными.
Река Унжа в публикациях
Список населенных мест костромской губернии*Бассейн реки Унжи представляетъ равнину с самым незначительным склоном от Унжи к Нее. Правый берег Унжи возвышен почти на всем протяжении реки, в особенности около параллели устья Межи, где высота его доходит до 20 саженъ; но береговой кряжъ, обрывисто спускаясь к реке, совершенно полого понижается на запад. Пред устьем реки береговая возвышенность внезапно исчезает. Левый берег Унжи низменный, в особенности к югу от Межи, где он совершенно не заселен, подобно тому, как не заселен левый берег Неи в Макарьевском уезде.
Река Унжа, Унженское городище, Макарьев, курганы предков, синяя костромская тайга. Это в той части России, о которой не говорят на страницах глянцевых журналов и в теленовостях. На границе Костромской, Нижегородской области есть дивный затерянный, патриархальный мир, где дети на улицах поселков сами подходят к тебе и говорят “Здравствуйте”, девушки с чуть раскосыми глазами, рыжими волосами и веснушками мило тебе улыбаются, мужики степенны и немногословны, а гостю в знак особого расположения могут поднести драгоценную мерянскую черную соль.
Это Унжа-река, зеленое море лесов с редкими пыльными дорогами и прожилками студеных речек, иногда пересыхающих летом.
Старый вятский тракт у д. Дешуково. Фото с сайта http://valuh.livejournal.com
Столица Унженского края город Макарьев. В Макарьев поезда не ходят. Добраться в этот бывший край лесопромышленников, крестьян-миллионщиков, раскольников и сектантов, народных художников и сильных колдунов можно только на автомобиле. От Костромы почти 200 километров по разбитым дорогам через Судиславль, Островское, Кадый. Зимой дымами печей, а летом травяными улицами и куполами церквей встретит вас патриархальный Макарьев.
Посад переросший позднее в город образовался вокруг монастыря основанного в 1439 г. преподобным Макарием Желтоводским, пришедшим сюда, после разорения татарским ханом Угу-Магометом Желтоводского монастыря, где он был настоятелем.
Река Унжа весной. Фото с сайта http://valuh.livejournal.com
Унжа на которой стоит город - река древнего мерянско-марийского пограничья. Правый берег - мерянский, левый - марийский. Так было в раннем средневековье, так было еще лет сто назад.
Унжа- река..
в ней раки и рыбы
носят мерянские имена:
Айма и Лайви, Пашай и Кираш..
Унжа-река..
Унжа-река..
Перефразированный Денис Осокин. «Овсянки»
- Этносы
Формирование костромской мери и ветлужских мари, автохтонов нынешней Костромской земли, сложилось на основе двух близких финно-угорских культур раннего железного века: Ананьинской в Волго-Камье, из которой потом развилась Азелинская культура, и Дьяковской в Волго-Окском междуречье. У костромских мерян в большей степени заметно влияние Дьяковской культуры, наслоившейся на протосаамскую культуру более древнего автохтонного населения, а у ветлужских мари преобладают черты Азелинской.
- Костромские мари
Меря и мари родственники. Даже самоназвание их, похоже. На северо-западном диалекте марийского, самоназвание народа, в отличие от литературного варианта «мари», звучит «мӓрӹ»,. На вопрос «ты чей?» ветлужские мари отвечают «мӓрӹн», то есть марийский, что в славянской транскрипции записывается как «мерен». Это является одним из доводов сторонников культурной близости, если не тождественности мерян и мари. Среди них такие известные историки и языковеды как М. Фасмер, Т. С. Семёнов, С. К. Кузнецов, Д. А. Корсаков.
Меря. Реконструкция Ивана Купцова
Но дело не только в похожести самоназваний народов. Слишком много переплелось между ними в чащах костромской тайги, камышах бесчисленных рек и топей её болот. Об этом мы и расскажем в этом материале, совершив виртуальное путешествие на Унжу.
Унженские плёсы. Фото с сайта http://valuh.livejournal.com
- Унжа-река
Богатейшая многовековая история и культура древней Унженской земли, наличие множества памятников археологии, удивительная топонимика и этнография - являют собой бескрайнее нетронутое поле деятельности для историков, археологов, краеведов, фольклористов.
- Мифы финно-угров
Например, еще слабо изучен фольклорный пласт о «панах» который является одним из универсальных мерянских и марийских этнических маркеров.
Многочисленные сказания о «панах», в позднее время, отождествлявшихся с «литовскими воровскими людьми» времен Смутного времени, сохраняют, как увидим ниже, элементы преданий, сложившихся в гораздо более раннюю эпоху.
В стародавние времена, передает одна из легенд, в окрестностях села Валы, рядом с Макарьевым, обитали «паны», люди крупного телосложения, всю жизнь проводившие в военных походах и разбоях.
Кладоискатели в курганах, на берегах рек и в самом деле находили многочисленные костяки больших размеров, оружие и различные шумящие украшения. В легендах «паны» явно мыслятся как аборигены края, не знавшие православной веры, так как в захоронениях не встречаются ни крестики, ни другие изображения христианского культа.
В лесах Ветлужско - Унженского междуречья, ходит такая легенда:
«паны» это не нашей веры люди, которые когда-то в старину жили в этих местах. Они нападали на жителей, уводили скот. Местные жители несколько раз пытались их прогнать, но безуспешно, но не смогли их одолеть, потому, что они были очень сильны и хорошо вооружены. Пока благодаря одному сметливому человеку «панов» не перебили. После панов долго сохранялись в народе перстни и украшения, но теперь их трудно встретить, потому что они были неудобны для ношения - велики и потому переделаны в другие вещи. (Записал священник в.Ильинский)
По своему происхождению все выше перечисленные истории - объединены с идентичными легендами бытующими от Марий Эл до Карелии. В них мы видим один финский мифологический мотив.
Они сходны с наиболее ранними финно-угорскими сказаниями о великанах, восходящими к представлениям наших людей о первопредках. Из них видно, что художественное сознание родоплеменного общества сохранялось в более поздние периоды, чуть отставая от социальной жизни, потому деятельность более поздних народных героев находила отражение в традиционной образной форме.
Архаичная резьба. Фото с сайта http://valuh.livejournal.com
- Язык
Не был забыт местными жителями и древний язык предков - «панов». По Унже еще в середине 20-го века был распространен удивительный язык называемый «жгонским».
Жгонский язык относится к числу так называемых «условных языков» поволжских ремесленников, которые употребляли подобные языки в качестве особых корпоративных средств общения с целью, чтобы разговоры не были понятны окружающим. Впервые наличие особого языка у костромских шерстобитов отметил В.И. Даль. Региональные и этнические особенности этого языка — интереснейшая тема, совершенно, к сожалению, не затрагиваемая специалистами., а между тем, жгонский содержит не мало мерянской и марийской лексики.
Вот, к примеру, марийско-мерянская лексика в жгонском из собрания Бондалетова, изредка с нашими дополнениями.
Жители Макарьева. Типичные финно-угорские лица. Фото: Татьяна Гапошкина.
Арбез, арбезя
- парень; арбезька - ребенок; арба - ребенок, мальчик; арбушка - девочка; Ербез, ербезя
- парень; ербезенок - мальчишка, ребенок; ербезеночек - ребенок, ребеночек; ербезька - сын; ербишка, ербишечка - мальчик, мальчишка, мальчишечка; прихлить ербезенка - родить. Марийск. рвезе - малыш, изи рвезе - мальчик
Башково, вашково
- скоро, быстро; вашкетно, башкетно - быстро; башкетнее, башковее - быстрее, скорее; башковый, вашкетный - быстрый, скорый; побашковее - побыстрее; Башкетить
- торопить. Марийск. вашкаш - торопиться; вашкен - торопливо: вашке - скоро.
Валгаж
- день; белгаж (+ явное влияние русского слова "белый") - мел, бумага, сахар, снег, град, все белое; белгажовый - белый; белгажовые - булки; волгаж, волгажовый, Валгажовый
- дневной, белый, светлый; валгажовые - сутки; волгаженить, волгажетиться - светать. Марийск. волгыдо - свет, светло; волгыжаш - рассветать.
Вата
- баба. Марийск. вате - жена, женщина.
Вид
- вода, река; вит - вода, дождь; вид хлит - дождь идет; витить, видить - мыть; Вититься, видиться
- мыться; вит, вид - озеро, пруд; повититься - помыться, искупаться; Вывитить
- измочить; навитить - налить; витный, видный - мокрый; видник, витник - колодец; витячий
- колодец; витовая - река; витовый - пароход; витоносное - ведро; Вительник
- полотенце; вительный, витерный, виченный, обвиченный, обвитенный - мокрый. Марийск вуд (у - ипсилон=ижица) - вода, водяной.
Вычур, высур
- пять; вычур иксов - пятак, 5 копеек; вычурница - пятерка; вычурный - пятый; вычуром - впятером. Марийск. выч, визьт - пять; вичыр - пятак.
Гогуза, гогузя, гогузень
- старик, дед, отец; гогузный - старший. Марийск. о шон гугыза, диал. кугызай - старик; шон го - стариковский.
Елашты, глашты, еланьки
- брюки, штаны; елашты кокурные (букв. штаны вторые) - кальсоны; подъелаштники - подштанники. Марийск. йолаш - штаны.
- Топонимика
Мерянское городище. Фото: Галина Суслова.
Окрест Макарьева как и сотни лет назад простираются нехоженые леса, болота, реки истаринные деревни с причудливыми названиями.
- Деревни
Пелегово
- от личного имени Пелег, пеле - отпрыск.
Аманово
- от личного имени Аман, Аманай - видно, похоже.
Карыково
- карык диал. вырубка, выем в стене.
Шемятино
- от личного имени Шемят, Шемятай - небольшого роста, коротышка.
Лопалово
- лоп - низина.
Шохра
- шохра - лес на болоте.
Илейкино
- от личного имени Илей, Илейка - жизнеспособный, молодой.
Кукуй
- кукуй, кук - холм, возвышенность над рекой.
Мелешево
- от личного имени Мелеш - близкий к сердцу.
Самылово
- от личного имени Самыл, образовано от христианского Самуил.
Сокорново
- сокор, сокыр - слепой.
Полома
- пола - древн.фин - ягода. родствен. марийск. полан - калина. ягодное место.
Шохра
- заболоченный лес.
Нея-река.Фото с сайта: http:// ko44.ru
- Реки
Унжа
- от древнепермского - унджа - ручей, река.
Томша
- томаша, тымаша - шум.
Нерег
- нёр, нёрго - сырой, влажный, заболоченный.
Шокша
- шокшо - тёплый, незамерзающий.
Пода
- древне.пермск. пода - корень, побег.
Шомохта
- шом - гидрооснова, от др.уральского сом-ручей, ухт или охта - гидроформант- волок.
Койка
- кой - древне.пермск. - род, родство, га - гидроформант.
Нозома
- от древне.пермск. нёзь, неж - низина, лощина, топкое место, ма - гидроформант.
Водгать
- вӱд - вода.
Пизвас
- пиз, пиж- корень древне.пермск. происхождения означающий нечистое место, формант вас - возможно видоизмененное вож - корень, источник.
Шолокша
- шола - левый, кша, кса - гидроформант.
Кусь
- куз, кусь- ель.
Томша
- томшо - приятный.
Яхронка
- яхр - озеро, пруд.
Воломша
- древне.ф-у топооснова вола, вала - провал, долина, ша - гидроформант.
Юронгаш
- юр, йыр - древн.пермск. топооснова - омут, глубокое место в воде, глубь, га - гидроформант.
Коклаш
- кокла - средний.
Вожора
- вож - корень, вожора - корневище; корневая система.
Лахтога
- лахт, ляхт - приалто-финск. источник воды.
Тоехта
- древн.ф-у. той - поддержка, опора, прут, вершина, хта - гидроформант.
Лехта
- лекташ - выходить, выйти; покидать (покинуть) пределы чего-н.
Вонда
- ванды, вонды - куст, росток, рукоятка, род большой верши, морды из лоз для ловли рыб в ярах.
Шилекша
- ши - древне.ф-у гидрооснова. кша - гидроформант.
Жители Макарьевской стороны. Фото: Петр Бушманов.
- Ономастика
А современные русские локальные фамилии восходят к древним дохристианским именам и прозвищам напоминающими о недалёких временах, когда жившие здесь меря и мари ещё говорили на родном языке.
Алябышев
- московитское мирское имя Алабыш встречается в грамотах уже с XV века. Любопытно, что один из Алабышей (1556), ямщик, был сыном Колоба и, очевидно, по деду носил фамилию Перепечин - пример традиционных родовых имен по сходным предметам или калькамс туземных языков. (Фасмер). Алябыш, олябыш - изделие из теста: у жителей верхнего Поволжья это пирожок, у жителей Вятки - колобок.
Шешин
- шеш - ямный овин для сушки снопов перед полотьбой. мерян.-мар.
Мазин
- маза, маз- красиво, красивый. От личного имени Мазай. мерян.-мар.
Улегин
- улеги, улиги - простые, грубые кожаные башмаки, арханг., вологодск., перм., улеви мн. "крестьянская обувь", перм., унеги "верхние сапоги из оленьей шкуры", сиб., улиги "мягкие женские туфли без каблуков", петергофск. (Булич, ИОРЯС 1, 330). Согласно языковеду Калиме, родственно фин. uilo, uilokas "полусапожки с широкой, загнутой кверху подошвой".
Шурканцев
- 1. шурка - хохол, хохолок; торчащий клок перьев у птиц. мерян.-мар. 2. меряно-марийский женский головной убор "шурка". Название происходит от слова «шур» - рог, «шурка» - дословно переводится «рогатый»
Шоляков
- мерян.-мар. мирское имя Шоляк - братишка.
Телешев
- теле - зима, зимний. мерян.-мар.
Конышев
- мерян.-мар. мирское имя Коныш - кон - дом, +ыш - суфф. Домашний.
Вагурин
- вага, вагы - рычаг, шест. мерян.-мар.
Шиганов
- шига - рыба ёрш. мерян.-мар.
Шабанов
- шабан - проклислый, вязкий, топкий. мерян.-мар.
Шабаров
- шаба - дитя. мерян.-мар.
Каргашин
- каргаш - проклинать, проклясть. мерян.-мар.
Мардасов
- мерян.-мар. мирское имя Марда - средний. от др.финн. мардас - существо мужского рода.
Кокырев
Симанов
- мерян.-мар. мирское имя Симан - румяный, молодой.
Тетенев
- от прозвища Тетень. Оно ведет свое начало от глагола «тетенькать», значение которого В.И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» определяет следующим образом: «ласкать, качать, тешить ребенка, нянчиться». От тете, тетя - дитя, детский. мерян.-мар.
Чамин
- мерян.-мар. мирское имя Чам, Чамай - чам, цам - жеребенок
Катаев
- мерян.-мар. мирское имя Катай - ката-й - древн. финнск. стойкий, выносливый
Шинов
- шин, шун - глина. мерян.-мар.
Толмаков
- мерян.-мар. мирское имя Толмак. От толмаш, толаш - приход, прибытие, приходящий.
Кокурин
- кокыр, кокур уст. полкопейки, грош. мерян.-мар.
Серышев
- серыш - письмо; текст с сообщением для отправления кому-либо. Серыше - прич. от сераш 2. прил. пишущий. мерян.-мар.
Шабаров
- мерян.-мар. мирское имя Шабар. От волго-финнск. шабра - сосед, товарищь.
Суснин
- сусна - свинья. мерян.-мар.
Челиков
- челык - божница, святое место. мерян.-мар.
Корёгин
- фамилия образована от топонима - Корёга - река текущая в тиснине, овраге.
Пагин
- мерян.-мар. мирское имя Пагин. От паг+ин - древн. пермск. финнск. - небольшая рыба, потомок.
Таламанов
- мерян.-мар. мирское имя Таламан, Талай, Талим. От тале - сильный, быстрый, смелый. мерян.-мар.
Шадрунов
- мерян.-мар. мирское имя Шадра, Шадрун. От шадыра, шадра - рябой. мерян.-мар.
Шалагин
Визяев
- мерян.-мар. мирское имя Шала, Шалага. От шала - кисть кудели, перен.смс. привет, поклон. мерян.-мар.
Полностью перейдя на русский язык чуть более двухсот лет назад, на территории нынешней Костромской области меря и мари физически никуда не исчезли. Об этом, как мы видим, свидетельствует распространённый среди современных жителей Унженской земли антропологический тип, финно-угорские фамилии, особенности языка, топонимика. Потаённая Финноугрия и ныне живет и здравствует среди нас.
Но без рассказа о реке Унжа не обойтись. Здесь будет больше туристической информации, в приложении треки и карты с привязками, но и фото немного будет, правда они всё больше ландшафтные.
Мой проводник по лесам Костромской области, директор заповедника "Кологривский лес" Павел каждый раз спрашивал меня: "Ну что ты все в лесу, да в ёлках комаров кормишь, давай на реку, на простор. Отправимся сплавом от песчаного холма, на котором была крепость Старого Кологрива! Извилистыми меандрами, по чистой воде дойдем до нового Кологрива." Наконец мы решились. Взяли маленькую надувную лодочку на двоих, но только чтобы вошел туда рюкзак с фототехникой, приготовили на всякий случай маленький трехсильный бесшумный четерехтактный мотор, и пошли, дней на пять.
Увидев наш тяжелый для двоих скарб, инспектора решили подвезти путешествующих, погрузили лодку на прицеп. За рекой Унжей, за Кологривским мостом надо двигаться направо, в сторону Варзенги и Шаблово по широкой грунтовой грейдерной догоге. Вот промелькнула слева заброшенная деревня Павлово, а слева популярная у летних дачников Бурдово. Дома в Бурдово выходят прямо у речным отмелям, поэтому деревня не умирает. Махнула рукой деревянная скульптура, указывающая путь к Музею Ефима Честнякова и Ефимову ключику.
У деревни Черменино есть удобных спуск, автомобиль может подобраться прямо к воде. Тишина, Высокие ели правого берега, растущие на холмах, темнеют, рассказывая о скором вечере. Почти неслышно мы начинаем свой путь вверх, мимо холма, на котором был Старый Кологрив. Его мы излазим завтра, с утра, погода обещает быть хорошей.
Павел спешит подняться вверх, до деревни Вяльцево, чтобы на берегу поставить скромную палатку и переночевать. Мы идем по реке в межень (маловодный период), не стоит опасаться резкого подъема воды, как это бывает в горных или дальневосточных реках. Так что твердый и чистый берег очень подходит для стоянки, с открытого места ветер сдувает комариков. То, что у нас с собой газовая горелка, помогает не рубить ивняк на берегу (от него все равно мало толку), и весь произведенный мусор мы забираем с собой.
Как говорит один известный пейзажный фотограф: "Я достаю фотокамеру, когда солнце уже скрылось за горизонтом". Это как раз такой случай, небо и отблески закатного солнца большим отражателем освещают реку, в которой плещется рыба. Плеск рыбы и игра воды на перекатах у камней стали единственными звуками, которые слышны. Нет даже тонкого писка вездесущего среднерусского комара.
Зато утром есть возможность осмотреть русло. Река ощутимо мелеет выше по течению.
Попробуем разобраться, почему год от года мелеет не только Унжа, но и десятки других рек Средней полосы, Севера. Верховья Оки, Дона, раньше были судоходными, до Кологрива ходили пароходы известного по произведениям классиков товарищества "СамолетЪ". Есть несколько разных мнений, мы беседуем об этом с Павлом. Он местный житель, вырос на реке и отлично знает ее характер и изменения, произошедшие за последние 40 с лишним лет.
По мнению О. ЧИЖОВА, доктора географических наук, виной всему стал молевой сплав леса, который начался на Унже и других реках Вологодской и Костромской области. Он сам был в числе исследователей, проектировавших использование этого метода в 1928 году. Вот что он пишет. "Объясняются столь большие изменения в состоянии реки тем, что с 1930 года перешли на молевой сплав —лес пошел россыпью, отдельными бревнами. Я тогда был, в сущности, мальчишка, мне было 25 лет, и не понимал, к каким последствиям это может привести.Да и начальник партии инженер В.В.Цинзерлинг и начальник сплавного отряда инженер А.В.Прилуцкий, организатор этого более «рационального» способа (меньше работы, не нужно бревна сплачивать в плоты прим. автора ), думаю, тоже не представляли себе последствий молевого сплава, считали его временной мерой — ради скорейшего выполнения плана первой пятилетки (в четыре года, как известно). А последствия оказались страшными, и не только для Унжи и ее притоков, но и для многих других сплавных рек севера России.
Вот как виделось это художнику из городка Мантурово, ниже по Унже.
Ранней весной, по большой воде бревна сталкивались в реку и вода несла их вниз, они были почти неуправляемые. Много тонуло, какие-то заносило песком или выбрасывало на берег. За этим не следили.
До сих пор в некоторых местах можно видеть дно, устланное стволами из Кологривского леса. Река измельчала, множество вырубленных деревьев уменьшило объем переносимой воды из лесных ручьев. Правда, некоторые ученые эту теорию опровергают. Но все равно, пару десятков лет берега могли выглядеть вот так.
Сейчас стволы по берегам почти все заросли ивняком, который во время ледохода не дает расчистить мелеющее русло. Однако, путь для байдарки, небольшой лодки средь безлюдных берегов пока остается свободным, течение довольно быстрое, вода чиста и прозрачна. На кадре ствол дерева, сохранившийся с середины прошлого века.
Так, за историями из прошлого и обсуждением теорий обмеления, мы доходим до большого песчаного обрыва, за которым был наверное, мифический Старый Кологрив. На карте Костромского наместничества 1792 года он присутствует, на карте Стрельбицкого 1874 года носит название местечка Горка, на советской топографической 1989 года он уже исчез, край реки зарос лесом.
Обрыв впечатляет. На песчаном холме ели и пихты растут под самыми разными углами, на вершине уже старые, почти столетние хвойные деревья. Угол подъема, на мой взгляд, почти 70 градусов. Приходится осторожно подниматься по ложбине слева, стараясь не сорваться.
В отвесных обнажениях хорошо видны почвенные слои, в песчаных прослойках я обнаруживаю несколько окаменелостей.
Некоторые из них напоминают мне картинки из Большой советской энциклопедии, где рассказывается о древней фауне морей Юрского периода.
Вот справа белая трубочка в сечении - наверное точно известный каждому школьнику семидесятых "чертов палец". Помнится, я собирал их в подмосковье, в ельниках Клинского района. Эти же пусть полежат тут, а то нечего будет показывать другим гостям отвесного склона.
На вершине холма муравейник. В моховом слое хороша видна старая муравьиная дорога, по которой система лесных "общежитий" сообщается между собой или расселяется, когда семья становится слишком большой.
Но солнце, время, течение зовут нас дальше, к следующей стоянка. Следующий обрыв на левом берегу, не менее высокий, но обжит. Беседка, оборудованное кострище предлагает следующий лагерь сделать тут. Я спускаюсь с обрыва вниз за вещами и на меня буквально налетает черный коршун, наверное молодой. Он кружит рядом, интересуется, старается запомнить странное существо с большой белой трубой, а потом усаживается на отмель противоположенного берега. Различаю коншуна я похвосту, который имеет заметный треугольный вырез внутрь.
Стоянка эта находится в высокоствольном сосновом бору чуть выше деревни Колохта. Напротив - песчаная коса и пляж, на котором нет человеческих следов. Вода прозрачная, видно дно.
А если пройти несколько сот метров вперед, можно увидеть следы подсочки деревьев. Сейчас этот промысел почти не используется, а раньше так добывали сосновую смолу, для того чтобы делать канифоль. Или скипидар, лечебно - воспитательное средство от лени и других разных болезней. Обычно специальным резцом делали очень много надрезов по коре в виде елочки, вершиной вниз, смола стекала в специальную емкость.
Наша лодка отходит от высокоствольного соснового бора.
Впереди, за Колохтой нас ждет другой мир, влажный и тенистый. Начинаются Ельники.
Прибрежная полоса встречает зарослями хвощей такой пышности, что я делаю заметку на память. Это все потому что влажность реки соседствует с солнечным, освещенным склоном. Наверное, здесь хорошо делать фотографии насекомых или девушек в росе, в стиле Юли Втюриной или Римантаса Дихавичуса. Как говорится, кому что ближе.
Я же довольствуюсь водомерками, которые скопились у солнечного луча, который пробивается через лапы елей. Рискуя свалиться прямо в небольшой омут, с нимней точки делаю примерно 500 кадров хаотично двигающихся созданий. А в видоискателе у меня космические звездолеты, ранний Лукас со звездными войнами и молодой Люк Экайуокер. Из всей серии только в одном кадре сложилось положение водомерок в организованный звездный патруль.
Река то мелеет и мы выходим из лодки, ведем ее в поводу в высоких болотных сапогах, то попадаем в стремнину. Мотор выключен. Бесшумно двигаемся вперед, я с биноклем и телеобъективом на носу, Павел на руле. И конечно видим много птиц. Очень много, причем ниже по течению, ближе к заповеднику, разнообразие увеличивается.
Кряквы даже не стали взлетать, вероятно хорошо им было на солнечном теплом камне, покрытым подсохшими водорослями.
Серая цапля, более осторожная, маскируется под ветку дерева. Но все равно потом привыкла, дала себя рассмотреть.
Особенно удивила меня встреча с белолобым гусем, невесть как оказавшимся летом на Унже.
Дело в том, что Кологрив считается Гусиной столицей России, это в городе такой бренд. Местные жители организовали заказник "Кологривская пойма", запретили в нем охоту и подкармливают зерном на пролете стаи гусей и казарок. А ученые их изучают, ставят передатчики и логгеры на пернатых. В определенный период, на майские праздники в окрестностях города сосредотачиваются несколько тысяч гусей, я правда еще не был в это время на Унже, поэтому фото будет от Алексея Терентьева, местного жителя.
Еще несколько птичек, которых к слову, можно увидеть и в центре города Кологрива, на пруду.
Следующая стоянка - на высоком левом берегу чуть выше деревни Илешево. Здесь уже немного больше мусора, оставленного различными туристами. Но все равно комфортно, есть навес и стол.
Следующий переход будет прямо до Кологривского моста, осталось несколько километров. А дальше уже можно решать, покидать реку или продолжать сплав вниз, до Мантурово. Русло становится шире, река глубже, берега меняются.
Участок, который мы прошли показался мне безопасным приспособленным для неспешного семейного отдыха. Я видел грудного младенца с молодыми родителями на байдарке, купающихся детей, людей в возрасте. Прямо в нескольких сотнях метров от реки Шаблово с его музеем Ефима Честнякова, воду из реки можно смело пить, рыбаков в летний период немного, раньше говорили о засилии сетей и электроудильщиков на реке - но мы не зацепили не одну сеть опущенным мотором, подплывали к плавающим пластиковым меткам, там тоже на было сетей. Весной характер реки конечно будет другим. И все же приглашаем читателей на верховья Унжи.
Поскольку река не входит в запрещенную территорию заповедника, быть на ней можно всякому. А сотрудники заповедника помогут словом или каким-нибудь делом, поскольку прекрасно знают эти места.
И напоследок. Несколько привязанных к местности карт для Ozy Explorer (космическая, стрельбицкого, двухкилометровка) можно скачать тут https://yadi.sk/d/j5jSCsDPeFVhx с моего Яндекс - диска. Это будет полезно тем, кто хорошо знает программу и понимает, зачем она нужна. Всем остальным мой набор с границами заповедника (куда не стоит лазить), точками стоянок, маршрутом по реке для для бесплатной Google Планета Земля вот тутhttps://yadi.sk/d/C2_q1v60eFVrX , опять же на моем Яндекс - диске. Мой живой рассказ о Кологривсом крае, встреча с сотрудниками заповедника и музея состоится в субботу, 7 февраля в 16 часов на фестивале "Первозданная Россия" В Центральном Доме Художника, Москва, ул. Крымский Вал, 10, ЦДХ на втором этаже. Приходите.
Такие храмы строили на «избытки капитала» тотемеские мореходы, вкладывая в них свою сыновнюю любовь к Родине, всю свою душу. Так они благодарили Бога за счастливое плавание, возвращаясь на родную тотемскую землю. Не такие современные богатеи в России, которые норовят подальше увезти свои капиталы за границу, и строят где угодно, только не на своей родине.
В 1791 году в Тотьме было зафиксировано 19 церквей приходского строения (не казенного). Большая часть престолов и лучшие церкви города были посвящены Николаю Чудотворцу, как главному покровителю мореплавателей и землепроходцев и как покровителю торговли; несколько престолов было воздвигнуто в честь Великомученицы Параскевы, которая на севере Руси оберегала соляные промыслы.
Тотемские храмы устремленны ввысь, украшены уникальным декором. Изысканные орнаменты на фасадах церквей делают их непохожими на другие. Эти орнаменты казались необычными для русской архитектуры XVIII века.
Троицкая Зеленская церковь белым лебедем стоит на берегу реки Сухоны, как памятник эпохе морских экспедиций тотемских купцов. В Тотемском краеведческом музее был найден редкий документ «Летопись Троицкой церкви», который поведал, что построена церковь «от избытка капитала» тотемского купца Степана Черепанова, который с молодых лет проживал в Сибири. Из него мы узнали и имя одного из зодчих особого тотемского архитектурного стиля Федора Титова (сольвычегодского крестьянина), С ним был заключен контракт «скласть двухсветную церковь в три лета за 800 рублей».
